Я очень люблю разглядывать старый семейный фотоальбом. Давно забытые детали всплывают из глубин детской памяти, чудятся знакомые запахи бабушкиных лепешек и пирожков, слышится голос деда и смех родителей, младенческий лепет младших сестренок…
Мы с сестрой недавно отсканировали немножко старых фотографий – попробовать процесс и решили, что нужно вообще перевести их все (ой мамочка!!!) постепенно в цифровой формат – для большей сохранности. Проблема в том,, что все подряд обрабатывать – не хватит никакого отпуска. А выбирать “достойные кадры” или “особо памятные” – на мой взгляд, очень тяжкое занятие. Решили, что будем сканировать прост по порядку доставания их старой маминой сумки или со страниц альбомов.
Но это все философия, а сегодня я вам покажу то, что уже есть. А поскольку пост этот из рубрики “казахов хлебом не корми, дай поговорить о себе и своих родственниках”, то сразу предупреждаю – получилось длинно и с множеством ненужных подробностей.
Это мамины отец и брат, год примерно 53-54ый. В деревне, с новенькой, купленой дедом на премию в лесхозе гармонью!
А вот это я! Когда мне исполнилось месяцев восемь, мамин младший брат вернулся из армии. Он пошел работать на Риддерский рудник и чуть ли не с первой зарплаты купил себе фотоаппарат! Поэтому мне страшно повезло и у меня просто море детских фотографий. Это фото – самое любимое моего дядюшки и моих родителей. Такая же точно была заправлена в рамку бритвенного зеркала с обратной стороны и кочевала вместе с моим дядюшкой-геологом по всем его экспедициям.
Вот так выглядели мои дед и бабушка, когда появилась я. Большая Мама любила так надо мной шутить – закрывала глаза и я тут же начинала возмущенно верещать, как будто кто-то нажимал кнопку!
А это мамин брат ( с нашей тогдашней квартиранткой Ёлкой – ага, еще и квартирантку разместили, а куда ж ее ? на улицу?) . А на нижней фотке я демонстрирую старательно отдрессированный дядюшкой жест и кричу “Вива каска” Год визита Фиделя Кастро в СССР.
А мое любимое вот это, это я играю в ладушки.
А вот тут я выгляжу в полном соответствии с тогдашней детской модой – плюшевое пальтишко и валенки с галошками! Просто не верится.
А это обещанная вам давно фотка с первой куклой . Я только училась тогда стоять.
Это я со своим дедом , семейное название фотки “Политзанятия”. Меня, кстати , дед и научил читать . Чтобы я к нему не лезла и не рвала его газеты, он стал показывать мне буквы и года в три я уже читала. Вот так с тех пор и порчу себе глаза… 
Так мы жили тогда. Родители только-только получили полуторку и мы жили в ней все, бабушка с дедушкой, мои родители, я и мамин брат. Обстановка была самая спартанская. Железные кровати с панцирными сетками и никелироваными “шишечками” – ой, я так любила их отвинчивать! – солдатские одеяла вместо ковров, чемоданы и сундук ( сделаный дедом самолично и обитый железными полосками) вместо шифоньеров. Но стиральную машинку уже купили и я играла с деревянными щипцами для перемешивания белья в ней. В партизанов что ли я в тот день играла?
А еще разглядывая старые фотки, я вдруг вспомнила, что ведь почти вся моя одежда была пошита мамой и бабушкой, редко тогда в магазине покупали. И мама страшно радовалась, раздобыв выкройку ползунков – универсальную, на все размеры! И у меня были не колготки (первые – только в школу носить стала), а чулки, коричневые из хлопковых ниток. К ним полагался такой предмет, назывался “детский лифик” – типа жилеточки с пуговками по низу, к которым пристегивались лямочки, прищитые к краю чулочков. У меня их было два, один хорошо помню, фланелевый, желтенький такой и в утятах.
На кухне стоял привезеный из нашего старого деревенского дома (вообще-то это был длинный деревянный барак и у нас, как и у наших соседей, была одна бооольшая комната с печкой и с отдельным входом с улицы) стол, тоже сколоченый дедом на крестообразных ногах (как кОзлы) из широких гладких досок на столешнице и покрашеный зеленой краской. Потом, “по-городскому” его застелили клеенкой. Но он стоял очень долго, и когда мы поменяли квартиру на третьем этаже на двухкомнатную на первом (эту невероятную историю надо отдельно рассказывать и в нее сейчас уже наверное никто не поверит – представляете, наши соседи поменялись с нами без всякой доплаты из-за своей библиотеки!), я уже пошла в школу, стол переставили в спальню, накрыли белой льняной скатертью в широкую зеленую клетку и я делала за ним свои уроки под надзором деда. А еще в кухне стояла чугунная печь с конфорками из чугунных концентрических кругов, которые снимались. Помню на печке и маленькую дверцу посередине с толстой ручкой, но уже не помню была ли это духовка или туда запихивали дровишки и уголь. И как сестренок купали в большом цинковом корыте , нагревая на этой плите кипяток.
А эти чемоданы до сих пор живы и до сих пор в них хранятся всякие вещи. Правда сейчас там лежат отрезы разных материалов на платья и блузки, наши казахские гости очень любят привозить их в подарок хозяйке дома, если рассчитывают погостить подольше. Еще есть целый чемодан с платками и шарфами самых разных видов – кроме варианта получить их в подарок, у нас очень много возможностей получить их “на память” о чей-то свадьбе, юбилее или похоронах – таковы наши традиции.
Ой, у меня же есть свадебное фото моих родителей!
Студенты они тогда были, мама только что закончила медицинский институт, а папа перевелся на заочное отделение в своем сельско-хозяйственном, чтобы можно было поехать вместе. Девочки скинулись и купили шифон на мамино платье ( я его помню! все наряжалась в принцессу), а ребята – на папин костюм. Остатки потратили на застолье в какой-то студенческой столовой. Кто-то из гостей принес с собой фотоаппарат и сделал несколько снимков счастливых молодоженов и гостей.
Это – уже в ателье сделано. Вот такими серьезными они и вышли на работу. Мама пошла преподавать в родное медучилище и работать врачом в детское отделение “скорой помощи”. А папа – пошел на завод электриком. Они тогда были из немногих дипломированых молодых специалистов в нашем маленьком городке и поэтому папа, как студент-заочник , сразу попал под пристальное внимание начальства, его продвигали, помогали и он очень старался соответствовать: работал каждое лето тренером в пионерском лагере при заводе вместо отпуска, всякие там общественные поручения выполнял и работал в заводской малотиражке – он очень хорошо рисовал и у него был очень красивый почерк – пел и танцевал в самодеятельности польку-бабочку, играл в волейбол. Вообще, они с мамой были очень красивой веселой парой, каждый раз выигрывали приз “За лучший вальс” , в гостях они лучше всех пели, а папа еще и играл на разных инструментах.
Вот эти фотографии как раз и сделал фотограф из малотиражки завода приборов. Первую – в летнем лагере, а вторую в студии на заводе.
.
А эта старенькая фотография со следами ретуши – из архива областной газеты, там была статья про папу по сценарию “ комсомолец, активист, передовик и вообще красавец!
”
Потом родились мои сестренки Алия (дядина дочка) и Карима (моя родная сестренка). Но первые месяцы _ а между их днями рождения всего полтора месяца – мы жили все вместе и меня, 4хлетнюю, раза два-три в день водили в спальню “ на экскурсию посмотреть и поцеловать малышек” и я совершенно не понимала подобных различий, для меня они навсегда обе одинаково родные.
И на старой фотографии мы все вместе: я и мама, Карима на руках у папы, Алька на руках у моей любимой тетушки и мамина тетя, приехавшая нас навестить в тот летний день.
Вот эта фотография, из последних сделанных моим дядей – они переехали в том году в Алма-Ату – Новый Год в мой первый школьный год.
Потом я уже фотографировалась редко, раз в году и то не обязательно, в основном в школе. Честно говоря, мне очень не нравилась моя внешность в те годы, я была довольно квадратненькая, начал расти мой нос, да еще и стала постоянно щуриться из-за ничинающейся близорукости, вечно занятая какими-то думками, довольно замкнутая девочка. Хотя и была всякая там отличница, активистка, секретарь комитета комсомола… Не хочу вспоминать плохое, но мне как-то очень доходчиво объяснили, что это я дома была принцесса, любимица и красавица. А вот в школе я - “такая же как все, только глаза и волосы у меня неправильного цвета”. Глупо, но я так переживала тогда…И фотографироваться до сих пор не люблю. Хорошо, что из-за вязальных хвастиков я стала к этому по-новому относиться.
Вот на фото, сделаном в турпоездке ( помните были тогда такие для школьников “По городам-героям”) после 8-го класса, я в редком виде – с косой.
А вот эту постановочную фотку очень любит папина сестра. Она забрала один из распечатанных кадров и повесила в рамочке у себя дома, всем говорит, что это – она сама в молодости. Она вообще обожает пошутить по-доброму! Но народ верит, мы с тетей Маритой действительно очень похожи.
Это я гуляла по Джакарте лет уже пятнадцать тому назад ( так что тоже уже старая фотка) и случайно набрела на фотостудию Picture for Vogue. Фотограф со стилистом пришли в дикий восторг от размеров моего носа ( а я-то глупая всю жиСТь страдала! а у них это такая редкость и считается очень красивым) и решили, что меня нужно снимать в имидже Лолиты Торрес.
